Почему позволить себе быть слабым на самом деле является ключом к тому, чтобы стать сильным

«Поделиться своей слабостью — значит сделать себя уязвимым; сделать себя уязвимым — значит показать свою силу». ~ Крисс Джами

«Ты должен быть сильным.»

Эти пять слов я слышал без конца после того, как моему отцу диагностировали рак толстой кишки 4 стадии в Черную пятницу 2012 года — день, который нельзя было назвать более точно.

В последующие месяцы я маршировал, бежал, прыгал, ползал, спотыкался, ползал и тащился по самой темной долине в своей жизни. Это была неизведанная территория. Это был беспрецедентный сезон для нас.

Мой отец был фанатом фитнеса, каждое утро бегал и катался на велосипеде, ежедневно выполнял аэробику, как чемпион, и время от времени плавал, когда поднималось настроение. Возможность рака никогда не привлекала нашего внимания — с чего бы это?

Как и многие другие, я верил, что у меня будет отец на десятилетия вперед, что я увижу, как его седые с перцем волосы постепенно превращаются в пудрово-белые, а морщинки, тянущиеся из уголков его глаз, становятся все больше.

Обычные вопросы, которые терзают души, пораженные раком, всплыли на поверхность, как будто какой-то горн прозвучал в преисподней. Такие вопросы, как:

Будет ли операция успешной? (Это было.) Назначит ли онколог химиотерапию? (Он сделал.)

Когда это закончится? Когда мой папа снова познает покой и силу? Когда наша жизнь вернется в нормальное русло?

Ответы на эти вопросы ждали долго, пока моего отца не перевели в отделение интенсивной терапии и не подключили к системе жизнеобеспечения в начале сентября 2013 года, когда его органы отказали.

«Будь сильным», — раздался этот непрекращающийся шепот. «Будьте сильными», — говорили доброжелатели. «Будь сильным. Будь сильным. Будь сильным.»

И в течение девяти месяцев, предшествовавших тому переводу в отделение интенсивной терапии, я был сильным. Я оставался равнодушным и незатронутым никакими плохими новостями, предпочитая верить в другой исход — впрочем, надо еще надеяться.

Я был похож на непоколебимую башню маяка, которую часто можно увидеть на картинах, возвышающуюся посреди бушующей бури, серого неба, ревущих волн и сердитого морского бриза повсюду.

Но однажды подвиг быть такой прочной башней был просто невыносим. Я построил плотину, чтобы сдерживать эмоции, которые угрожали захлестнуть меня, но эта плотина не могла вечно выдерживать вес этих эмоций. Оно уступило место.

Я рыдала так, как никогда раньше не рыдала на руках у матери. И пока мы будем честными, я бы сказал, что после этого я рыдал каждый день.

Это выражение лица, которого я так боялся, это проявление уязвимости, которому я так долго сопротивлялся и которого избегал, наконец настигло меня. При этом я не чувствовал ни стыда, ни смущения. Я не чувствовал гнева на себя или разочарования в своей предполагаемой слабости.

Вместо этого я чувствовал другие вещи.

Выпускать.

Свобода.

Мир.

Любовь.

Именно тогда я понял, что в своих попытках быть сильным я отказывал себе в тех самых чувствах, которые хотел испытать все это время.

Слишком часто мы строим стены вокруг себя посреди горя, боли или проблем, раздувая себя, чтобы быть гордыми людьми, которые не нуждаются в чьей-либо помощи, людьми, которые прекрасно справляются, людьми, которые достаточно сильны, чтобы выдержать трудности. штормить самостоятельно.

Мы закрываемся от любых чувств во имя самосохранения. Мы дистанцируемся от эмоций, которые пугают нас из-за того, какими слабыми, уязвимыми, неспособными или неспособными они могут казаться нашим близким.

Однако, только позволив себе принять эту слабость и испытать эти пугающие эмоции, мы приглашаем любовь, чтобы укрепить нас.

На самом деле прекрасно быть слабым по этой причине, потому что в этой слабости мы полагаемся и зависим от других, которые снова нас созидают, делают нас сильными, утешают и ободряют нас.

Между вами и другим человеком устанавливается невероятная связь, когда вы принимаете свою слабость. В этот момент побеждают прозрачность, честность и открытое общение.

Вы не только достигли нового уровня личностного роста и выросли в своей близости, но вы также сделали этому человеку невероятный подарок: возможность продемонстрировать свою дружбу, верность и любовь к вам, находясь рядом, будучи друг, присутствуя и разыгрывая любовь.

Однако, когда мы сдерживаем свои эмоции и подавляем их, никогда не позволяя никому заглянуть в нашу душу, мы лишаем других удивительной возможности показать себя.

Мы лишаем наши отношения возможности расширяться, развиваться и выходить на новый уровень. И мы, по сути, останавливаем поток любви между нами и другими — спасительной любви, которая может дать нам больше сил, чем мы когда-либо думали.

Поэтому я принял решение принять свои эмоции и любые слабости, которые меня посещали, принять уязвимое положение, в которое меня поставили.

Если кто-то хотел обнять меня, пока я плакала, я позволяла.

Если кто-то хотел быть слушающим ухом, я говорил из глубины своего сердца.

Если кто-то хотел увести меня подальше от больничной сцены, чтобы хорошо поесть, я не отказывался от приглашения.

Если кто-нибудь спрашивал меня, как у меня дела, я отвечал честно, даже если это означало признание того, что мне больно и опустошено.

Снова и снова я чувствовал поток любви между собой и окружающими. Это воодушевляло и опьяняло; воодушевление и воодушевление. Это была любовь, какой я никогда раньше не видел в действии — любовь, которая может быть усовершенствована только в наших слабостях.

Во всем этом у меня был образец для подражания: мой папа.

Я даже не хочу, чтобы я мог сказать вам, что он столкнулся с раком с каменным лицом и равнодушным к бесконечным панихидам прогнозов.

Вместо этого, когда боль становилась невыносимой, когда, образно говоря, ночи были самыми черными, когда, казалось, не было света, проникающего во всеохватывающую тьму рака, мой папа плакал, он молился о том, чтобы хоть один нормальный день, и он открыто говорить со мной о слабости, которую он чувствовал.

Но я увидел не слабость. В те моменты, когда он так раскрывался и становился уязвимым передо мной, я видела только силу. Я видел только мужество. И утром, когда сердце моего отца билось в последний раз, солнце клало золотые кирпичи на его больничную палату, а я держала его руку в своей, я видела только вдохновляющую красоту.

Даже сейчас, когда я пишу это, по моему лицу текут слезы. Я принимаю то, что мы могли бы назвать слабостью, потому что теперь я знаю, что именно в своей слабости я черпаю силу. В своей борьбе я нахожу решимость; упорство я нахожу в своих испытаниях; и именно в моей уязвимости я нахожу любовь, покой и желание идти дальше.

Вы слишком много времени прятались за стенами, пытаясь стать сильнее? Вы дистанцировались от других, опасаясь, что они сочтут вас слабым? Вы держали свои эмоции на расстоянии вытянутой руки, потому что они пугают вас, пугают или наполняют вас неуверенностью?

Пришло время дать себе разрешение чувствовать. Пришло время принять ту самую уязвимость, которой вы избегаете, и при этом открыть для себя любовь, радость и мир, которые ждут вас по ту сторону.

В конце концов, именно благодаря нашим слабостям мы снова становимся сильными.

В память о моем отце Медведь. 01.04.1952 – 15.09.2013